Каждый год в нашей жизни растет уровень негатива. СМИ транслируют его в огромных количествах, и я не считаю правильным делать то же самое в музыке. Тяжелых состояний традиционно много в сочинениях авангардистов. Но такая музыка зачастую травмирует слушателя, не подготовленного к чрезмерному диссонированию и апокалиптичным образам большинства авангардных произведений из категории «новая сложность». Не уверен, что в будущем люди будут так же тянуться к темным энергиям и радоваться сочинениям, которые ими пропитаны.
***
На мой взгляд, развитие получит искусство, обращенное к человеку и к его природе, искусство, в котором есть место любви и радости. Уже сейчас это подтверждает заполняемость залов. Мне важно, чтобы публика уходила с моих концертов в хорошем настроении. Моя работа
— перерабатывать любовь в звуки.
***
Так, несколько раз мне рассказывали, что мои сочинения используют в сеансах музыкальной психотерапии. А недавно я сам увидел, как звук влияет на состояние людей. В одной клинике я увидел арфистку, которая сидела в фойе и играла тихие несложные композиции. Эта музыка обладала особой силой воздействия: успокаивала больных и наполняла их светом.
***
В последнее время появилось много так называемых «неоклассиков». В моем понимании неоклассика
— это «Классическая» симфония Сергея Прокофьева, музыка Игоря Стравинского, а не то, что пишут адепты Людовико Эйнауди. Потчевать людей примитивной музыкой, на мой взгляд, не самый правильный путь. Композитор должен представлять себе планку, ниже которой нельзя опускаться.
***
Сейчас
— время цитат и эклектики. Суммирование и переосмысление достижений предыдущих поколений происходит и в популярной музыке, и в академической. Идет своего рода «игра в бисер», но каждый играет в нее по-своему. Кто-то, как Владимир Мартынов, выстраивает концепции. Кто-то, как я, обходится без них и стремится радовать и лечить людей своими «поделками», всех без разбора, по все стороны любых баррикад.
***
За последние 10 лет улучшилась ситуация с материальной поддержкой композиторов: появились спонсоры, заказы, премии. Но в основном инициативы коснулись авангардистов. Я, например, вряд ли могу рассчитывать на гранты Фонда Аксенова или на то, что моя музыка будет звучать в
Электротеатре. Победителями программы «Ноты и квоты» этом сезоне снова стали адепты авангарда. Я же три года назад получил гран-при премии «Чистый звук»
— каплевидный объект с лампочкой и 40 тысяч рублей.
Так или иначе, государственной поддержки пока не достаточно. В нашей стране композиторы не могут рассчитывать только на заказы и стипендии. Приходится искать разные варианты заработка.
***
Композиторов по-прежнему кормит прикладная сфера. Мы пишем много музыки к мультфильмам, кинолентам, спектаклям, рекламе. Композиторы часто сочиняют несвойственные им вещи, подстраиваясь под запросы режиссеров и продюсеров, которые не всегда разбираются в музыке. Такая работа бывает рутинной, особенно когда тебе предлагают скопировать уже существующие образцы.
Кроме того, профессионалам с каждым годом все сложнее найти работу. В столицу приезжает множество людей, которые считают себя композиторами. Они сочиняют музыку с помощью компьютеров, не имея при этом высшего музыкального образования. Такой прогресс не сулит ничего хорошего.