Новую музыку в России питает современный фольклор, под которым подразумевается не только традиционная национальная культура России, которая, к сожалению, находится в музейном состоянии, а скорее интернет, в котором сочетается микст из саундтреков, популярной эстрадной музыки, микропроцента новой музыки — весь эфир, который сейчас достаточно разнообразный и однообразный одновременно.
***
Сейчас абитуриенты во время вступительных экзаменов на вопрос «кто ваш любимый композитор?» называют Людовико Эйнауди, Ханса Циммера, Джона Уильямса. С одной стороны, это парадоксально, с другой — очевидно. Кинематограф, Голливуд — это своеобразная симфоническая лаборатория, то место, в котором музыка звучит непрерывно.
***
За 10 лет глобальных изменений не произошло, но появились новые вызовы, новые реалии. Сейчас можно уже смело говорить, что нейросеть — один из создателей, демиургов, с которым придется считаться. Искусство сейчас — это поиск интонации высказывания и подачи. Часто с ребятами во время обучения ведется разговор о том, как сделать уместным нахождение на сцене солиста, ансамбля небольшого масштаба, как сделать так, чтобы слушатель был увлечен идеей и концепцией композитора. Просто писать музыку, используя большой технологический объем, который был наработан в XX веке, уже невозможно.
***
Композиторы сейчас заинтересованы в слушателях, потерянные поколения слушателей в залах академической музыки постепенно возвращаются к композиторам.
***
Я думаю, пандемия имела колоссальное значение для творчества. Большие проблемы связаны с тем, что бесплатно и абсолютно неуправляемо поток записей хлынул в интернет-пространство и обесценил композиторское творчество. Но за последние несколько лет люди поняли, что в России необходимо создать профессиональное программное обеспечение для автономности. Пока у нас нет системного подхода к созданию суверенного российского музыкального софта.
***
Для меня важен диалог со слушателем. Мои произведения последних лет связаны с поиском новых балансов, смыслов, а также с вопросом «что я хочу сказать слушателю?». Мне не хочется воспитывать слушателя, я стараюсь, используя музыкальные технологии сегодняшнего дня, доносить сложные вещи простым языком. Основная задача композитора — выработать свой эмоциональный язык: вместе с выверенной точной идеологией и фактурой найти глубокие эмоциональные маятники, которые вызывали бы резонанс у слушателя. Для меня также важен баланс. С одной стороны, музыка сама должна за себя все сказать. С другой, нужно, не уходя в музыковедческий дискурс и не объясняя то, чего объяснять не нужно, сказать о музыке.
***
Композиторы часто воспитываются как автономные подводные лодки. Отсутствует коммуникация, взаимопомощь, когда на деле есть запрос на доверительные отношения во внутрицеховой среде: потребность в поддержке, помощи коллег с точки зрения продвижения музыки, поиска и предложения заказов. Сейчас — время ярких, интересных индивидуальностей, и говорить о едином сообществе, к сожалению, пока не приходится.
***
Еще одна проблема — уход с российского рынка крупных компаний, таких как Apple music и Spotify. Это критически отражается на искусстве. Сейчас важно найти такую стратегию, которая бы учитывала то, что информационное пространство сокращается, но нужно оставаться конкурентными.
***
Я думаю, что через 10 лет музыка, созданная с использованием нейросетей, займет свою нишу. Она будет выполнять различные функции: музыка в лифте, супермаркете, для сопровождения видеоконтента. Будет, полагаю, творческий прорыв — молодые ребята к этому времени «выпишутся».
Новые приемы игры сейчас становятся частью лексикона, удивление и непринятие ушло, отношение к этому материалу становится более спокойным. Думаю, продолжится тембровый поиск, поиск новых смыслов. Виртуозность музыкальных произведений будет возрастать, так как растет профессионализм исполнителей.
Я же как писал для слушателей, так и буду продолжать писать для них. В моей музыке, возможно, будет больше сарказма и юмора, но не хочется загадывать.